Душа, как прежде, молода

Говорится в народе, что все хорошее в человеке от земли, от природы, а все доброе он воспитывает в себе сам. Так можно говорить о моей героине, Антонине Савватиевне Гавшевой, которой 10 июня исполняется 80 лет. Ею можно восторгаться и любоваться одновременно. У нее свой «вкус жизни», желание жить легко и вдохновенно, с добрыми намерениями и практическими делами.

Зная ее почти 40 лет, столько и удивляюсь ее силе духа, красивой манере общения, самобытности во взгляде, словцах, выражениях. Каждый раз делаю вывод для себя, что эта красивая женщина живет в гармонии с верой, разумом и сама с собой.

У нее, как и у многих детей войны, детство было голодное и холодное, но у каждого свои воспоминания. Она своми уже делилась, но хочу повторить ее слова: «Не знаю, кому как, а мне этой войны никогда не забыть. К ее началу в нашей семье было десятеро детей, младшему брату был всего месяц, а мне семь годков. Несмотря на то, что отец только что пришел с Финской, его и моих двух старших братьев, Николая и Василия, почти сразу взяли на Великую Отечественную войну. На кажинной день мне давалось задание: то нарвать кисленок (щавеля), то пестов, то клеверных шишек, то стручков гороха. Когда чего поспевало, то и рвали. Клеверные шишки бабушка мяла в руках, а потом эту мучку добавляла в лепешки. Вот она, бывало, даст лепешку и скажет: «Это на целый день, больше не ждите». Во время войны я ходила по деревням и просила милостинку ради Христа, теперь никто и не поверит. Напобираю, приду домой, кусочки-то и раздам. Жили очень бедно, одна картошка на столе. Помню, как праздник Яишное заговенье или какой другой, вот иду, зная, что-нибудь да подадут. Бывало, в школу идешь, галанку с собой возьмешь, сидишь на уроке, ногтем под партой-то ее и колупаешь. Когда отец вернулся с фронта, на котором дважды был ранен, жить стало легче. К нам в дом во время войны заходили тоже побирашки, бабушка тогда говорила: «Лучше подать, чем просить. Хоть луковку, да надо дать». Не зазорно было просить милостину, особенно трудно приходилось большим семьям (наша была таковой). Тятя всегда повторял нам, чтобы мы ничего чужого не брали. Зарубили себе это на носу на всю жизнь и никогда родителей не подводили».
С десяти годов маленькая Тоня уже участвовала в колхозной жизни, чистила яровые, лен. Когда исполнилось двенадцать, жила, как и другие сверстницы, в избушках на дальнем сенокосе. «За день так уставали, что сразу засыпали, когда залезали в избушку. Утром не успеет еще выглянуть солнышко, мы опять на пожне. Одно стожье повалишь, второе – на подходе… Обычно косили до завтрака да вечером, а днем гребли, если погода стояла», – продолжила она свой монолог.
Когда в 2007 году в Вилегодском доме культуры мы проводили посиделки «Уледочки – уледки, уледочки – уледи», я попросила Антонину Савватиевну рассказать о своей молодости, плясках. Вот что она поведала: «Еще с детства я любила притворяться, калабродить, шутить и на язык-то вострой была. Язык-то у меня и теперь, как помело. На пляски раньше просились у какой-нибудь хозяйки в деревне. Коя пустит плясать, коптилку запалит. Когда полчаса пройдет, хозяин избы велит своему ребенку брать шапку и идти по кругу. Вот, кто денег, кто хлеба даст, кто и картошки принесет. Если много получил хозяин, то в следующий раз пустит поплясать за так. Так было в осенне-зимнее время, летом пляски проходили на угорах да пригорках. Моя сестра Рая на гармошке неплохо играла, дак и пляску-то она в основном зачинала. Потом стали в клуб ходить. Жили весело и дружно. Жизнь после военных лет как-то стала быстро налаживаться, не то, что теперь, не поймешь чего диется (спела частушку своей сестры):

Лист осиновый валится,
Я по той дороге шла.
Воротись любовь по-старому,
Которая прошла.»

Я хорошо знала и Раису Савватиевну (царство небесное). Из ее уст лилось бесконечное количество частушек, показывала много вилегодских «коленцев», чем всегда удивляла зрителей. Жили две сестры Рая и Тоня всю жизнь очень дружно, на зависть другим.

Когда было Антонине Савватиевне уже за тридцать, предложили ей поработать заведующей Вилегодским сельским клубом. Согласилась быстро. Организовывала самодеятельность: в клубе ставили спектакли, различные интермедии. Громко и задорно звучала вилегодская частушка, гармошка была в большом почете, да и игроков-то было немало, в каждой деревне не по одному. Тогда, по ее словам, шибко плясали вилегодскую кадриль «звездочку», на перепляс парень с девкой, обязательно на кругу перепевались:

Дролечка, не задавайся,
Ты не очень важный.
На гуляночку придет,
Тебя не хуже каждый.

Сообщила мне Тоня Гавшева (так любит себя называть Антонина Савватиевна) о том, что ее бабушка Прасковья – отцова мати – рассказывала, что в ранешные времена девки, да и бабы плясали ровно, руки и ноги шибко не поднимали, стопочкой ходили по кругу. Засмеявшись, произнесла: «Ой, видно, пили мало, только по большим праздникам. Обнесут раза два за столом и хватит. Хорошо, если третий не забудут. В пост вообще никакого веселья».

В сельском клубе она отработала 8 лет, когда в 1967 году родился последний ребенок, Николай, решила уйти оттуда. Вскоре ее пригласили на работу в сельский совет в качестве счетовода-кассира. На этой должности была 17 лет.
На мой простой житейский вопрос: «Где познакомилась с будущим мужем? Как получилось так, что вологодского парня привезла на Дресвянку?» Ответ последовал без замедления: «Ой, не говори-ко. Познакомились во время учебы на ветеринаров. После уписи приехали к нему на родину, в деревню. Ничего не скажу, свекор и свекровь приняли меня хорошо, сразу стали угощать. Только из-за стола вышли, деревенские и набежали, на меня «красавицу» посмотреть. В народе-то говорят: как зайдешь в дом мужа, если понравится, то хорошо будешь жить. А мне там сразу не понравилось: окна маленькие, на наши непохожи, горела в избе трехлинейная лампа, у нас, на Виледи, в ту пору уже зажигали десятилинейную. В печь лазали греться, правда, мылись в бане. А свадьбу-то справляли у нас, за одним столом сидели, я с Васей и мой брат Веня с женой. Вот пожила я там, на Вологодчине-то, думаю, напишу-ко письмо родителям, попрошусь домой. Отец ответил: «Приезжайте вместе». Через год мой Василий и приехал, ему надо было какое-то время отработать в колхозе после своей учебы. К тому времени уже и дочь старшая родилась – Лиза. Начали жить, сразу же дом поставили. Потом и свекор после смерти жены приехал. Жил вместе с нами десять лет. Меня, кроме как Тонька, не называл. Мы с мужем прожили вместе 42 года. В 1995 году его не стало. Девки наши умные выросли, парень тоже. Всем дано хорошее образование».

Во время любой встречи Антонина Савватиевна с большим уважением рассказывает о своих любимых зятьях. Они вместе с дочерьми и внуками уже пожаловали на нынешний юбилей. Старшая Лиза – в Коношском районе, Надежда нашла вторую родину, живет в Азербайджане, Николай с семьей – в Котласе, работает в полиции. Признается, что когда свистнет младшему, что надо приехать, он уже тут как тут. Внуков у нашей юбилярши семеро, правнуков – пятеро. Она – мать, бабушка и прабабушка – душу, тепло, ласку теперь отдает им сполна.

Сама она как ребенок войны была обделена вниманием и заботой. Они с братьями и сестрами маму свою видели редко. Уходила она из дома, когда они все спали, а когда возвращалась, опять ей было не до них. «Так вот, голубушка, раньше как робили! Сейчас бы все трудились да уважали бы друг друга, у всех все бы и было» – заключила она, обращаясь ко всем нам, живущим.

Необычная судьба у этой женщины. Ведь еще в детском возрасте она стала инвалидом. Упала с печки в возрасте трех лет, старшие недоглядели. Как-то поделилась со мной, что на одну ножку всю жизнь по-настоящему ни разу не приступила. Научилась же она быть счастливой в той части жизни, где и счастья-то нет.

Какая-то вся Антонина Савватиевна сдобренная, безмерная. Со всеми ладит, теперь к ней на «посиделки» собираются деревенские, чтобы поговорить, обсудить, чайку попить. Когда у нее бываешь, всегда пивком угощает. Кроме того, шьет лоскутные покрывала, все внуки, когда приезжают в гости, спят под ними.

Признаюсь, никогда не видела ее печальной, задумчивой. Жизнь ведь такая штука, порой заставляет меняться, а ведь главное – оставаться самим собой, и ей это удается делать. Как-то произнесла мне поистине народную мудрость: «На грубое слово – не сердись, на ласковое – не сдавайся».

Антонина Савватиевна была много лет участницей фольклорной группы Вилегодского ДК. Веселые и радостные певуньи из Вилегодска занимали призовые места на различных районных конкурсах, смотрах, праздниках. Часто две сестры дуэтом пели старинные протяжные песни. В 2008 году ее почти целый день записывала А.В. Кулагина, руководитель фольклорно-этнографической экспедиции, преподаватель кафедры русского устного народного творчества МГУ, кандидат филологических наук, доцент, а в прошлом году во время такой же экспедиции с ней беседовал В.А. Ковпик, ученик Аллы Васильевны, преподаватель МГУ, кандидат филологических наук. Она напела протяжные песни, частушки, рассказала байки, игры, гадания и мифологические рассказы. Ее лозунг: «Не надо забывать старое, то, чем жили наши предки и не стесняться их обычаев». С Домом народной культуры дружит все двадцать лет, со дня его образования. В связи с этим за плодотворную работу по изучению, сохранению и приумножению самобытной культуры Виледи она награждена Почетной грамотой муниципального образования «Вилегодский муниципальный район».

На мой вопрос: «Как Антонина Савватиевна оцениваете сегодняшний день?», ответ был таким: «Неплохо в целом живет народ. Но только у людей много грубости и злости, особенно этим страдают молодые люди. Надо жить в согласии и любви друг к дружке. Хотелось, чтобы люди дольше жили».

Я от чистого сердца хочу поздравить Антонину Савватиевну с наступающим юбилеем, 80-летием со дня рождения. Желаю все также жить, не стареть душой и внешне. Быть веселой и здоровой на долгие годы! Мира и счастья роду твоему!

Екатерина Байбородина, заслуженный работник культуры РФ
Фото автора и из архива Дома народной культуры