Их поколение – особое

16 декабря исполняется 90 лет Ивану Степановичу Головину (на фото), старожилу и, к сожалению, единственному сейчас в поселке Сорово участнику Великой Отечественной войны.

Лиха в своей жизни хлебнул Иван Степанович «по полной программе». Родом со Слободы. В 12 лет остался без отца. Семья была большая: кроме шестерых общих детей, трое пасынков. На войну его мобилизовали в октябре 1942 года. В Архангельске прошел ускоренные курсы молодого красноармейца. Попал в снайперское подразделение. Учили солдат метко стрелять, сидеть в засаде, тренировали выдержку и терпение. Командование сразу отметило, что Ивану Головину военное дело дается хорошо. А после трех месяцев учебы он сам стал обучать новобранцев. В 1942 году Архангельск нередко бомбили, и, случалось, забрасывали в город вражеский десант для проведения диверсий. Врага главным образом интересовали военные объекты, мосты, судостроительные предприятия. По словам Ивана Степановича, задачей бойцов их части было найти и обезвредить эти диверсионные группы. Ночью, а частенько и днем, патрулировали по улицам города, блокировали здания, где предполагалось нахождение противника. Обходили дома, квартиры, проверяя документы всех жильцов. В ходе таких проверок, бывало, выявляли и дезертиров, бежавших с фронта. Почти каждую неделю, а то и не раз, поднимали солдат их части на поиски диверсантов в поездах, в лесах, дальних деревушках нашей области. А противник был хитрым, ловким, хорошо подготовленным. Можно представить, как нелегко приходилось неопытным 18-летним солдатикам вроде Ивана Головина вести «охоту» на матерого фашистского спецагента. В интернете по этой теме нашла любопытный материал Олега Рязанова «Тайные полеты Люфтваффе», где рассекречены события тех лет. Оказывается, «летом 1989 года в обмелевшем болоте в Архангельской области были случайно обнаружены обломки советского истребителя Пе-3 с останками экипажа, считавшегося пропавшим с ноября 1942 года. До линии фронта отсюда в то время было несколько тысяч километров, а борта «пешки» были изрешечены пушечными снарядами. А еще спустя несколько лет восточнее Архангельска местные жители наткнулись на большую песчаную площадку, покрытую плотно уложенными металлическими пластинами. Непонятное вначале предназначение этого сооружения стало явным, когда на краю этой поляны нашли развалины деревянных строений, а в них – фрагменты радиопередатчика, бочки из-под авиационного бензина и мелкие вещи германских военнослужащих времен Второй мировой войны. В безлюдных районах советского Севера действовала целая сеть секретных аэродромов Люфтваффе. Судя по всему, эти площадки предназначались, прежде всего, для диверсионной деятельности. Дело в том, что именно через Вологодскую и Архангельскую области в годы войны по железной дороге доставлялись на фронт из портов Мурманска и Архангельска грузы, поставляемые союзниками по ленд-лизу. Неудивительно, что уже во второй половине 1942 года РСХА и абвер начали массированную заброску в эти районы диверсионно-разведывательных групп».
В мае 1944 года подразделение, где служил вилежанин, расформировали. Головин был отправлен в Заполярье. Города Печенга, Мончегорск, Мурманск были уже освобождены от немца, но приходилось проводить так называемые «зачистки». Только спустя два года после войны Иван Головин вернулся домой.
…Вся трудовая биография бывшего фронтовика связана с лесной промышленностью Виледи. Вместе со своей супругой Зинаидой Ивановной и детьми им пришлось жить в лесных поселках Витюнино, Широкий Прилук, Фоминск, Сорово. Этого человека всегда отличали такие черты характера как высокая дисциплинированность и ответственность, чувство долга и справедливости. Он умел ладить и находить общий язык с людьми. Недаром всю жизнь – на руководящих должностях: был мастером леса, лесничим, техноруком и начальником лесопункта, заместителем директора, начальником отдела кадров Вилегодского леспромхоза, а последние перед пенсией годы – председателем рабочкома. Иван Степанович умел не только воодушевлять людей на трудовые успехи, но и устраивать для них праздники. Его дочь Валентина Ивановна Лялюшкина, возглавляющая в поселке первичную организацию Всероссийского общества инвалидов, расказывает:
– Зашла как-то к Фаине Пантелеймоновне Басниной. Она передвигается на костылях. О жизни заговорили. «Эх, заиграл бы сейчас Иван Степанович на гармошечке, – размечталась она, – забросила бы подальше свои «ходули» да в пляс пустилась. Он так играл, что устоять было невозможно».
У героя моей зарисовки – пятеро внуков. Бывало, приедут в гости и такую вечером пляску под дедушкину гармошку устроят! Нынче у них уже свои дети, а у деда – шестеро правнуков. С Зинаидой Ивановной они прожили вместе 60 лет. Последние годы она тяжело болела, не вставала с постели. Чтобы помочь отцу, старшая дочь Валентина с мужем переехали с Кивера жить к ним. Три года назад мать похоронили.
Когда мы проживали в Фоминске, наши семьи дружили. Мой отец, Виталий Емельянович Ватлин, и Иван Степанович были друзьями. Когда отец вышел на пенсию, у него стало традицией по утрам звонить своим друзьям, первому – Ивану Степановичу. Они так забавно иронизировали друг над другом, похохатывали, словно им был не восьмой десяток, а не больше пятидесяти. Гладишь на них и понимаешь, их поколение – особое, они словно вылеплены из другого теста.

Зоя ГОМЗЯКОВА
Фото автора