Мне сказали: «В рубашке, ты, парень родился!»

На редакционном УАЗике мы ехали в самую отдаленную пречистенскую деревню – Островскую. Там живет участник Великой Отечественной войны Евлепис Михайлович Бахтин.

Радовало нас с водителем то, что стояла солнечная погода, и от деревни Ершиха с крутого глинистого угора спустились без проблем. Давно дорогу эту не грейдировали, а ведь в деревнях Соловьиха и Островская живут люди. Причем, один из них – инвалид войны – герой этой зарисовки.

Подъехали к дому, нас уже ждали. Навстречу высыпало все семейство: Евлепис Михайлович, опирающийся на две трости, его жена Лидия Федоровна, дочь и внучка.

- Ой, у нас гости-то редкость! Мы здесь, как на необитаемом острове! К нам даже автолавка не ездит, лишь до Ершихи. Но зато фермеры из Луговых привозят и молоко, и сметану, и творог, за что мы очень им благодарны!- отрапортовала Лидия Федоровна. И пригласила в дом отобедать.

На столе дымилась свежая грибовница, стояла полная сковородка жареной речной рыбы в сметане, противень свежих рыбных котлет, картошечка с укропом.

- А мы на рыбалку каждый день ходим, - вступает в разговор дочь Евлеписа Михайловича – Люда. А он сам засмеялся разливисто:

- Они ловят, а я на мясорубке им рыбу мелю для фарша.

Отобедав вкусно, мы перешли к воспоминаниям о военной судьбе старого солдата. Родился мой собеседник в 1924 году, в этой деревне. После окончания семи классов Пречистенской школы был направлен учиться на рамщика в ФЗО в Архангельск. А всего от района было туда направлено 90 человек.

1 мая 1941 года закончил учебу. Всех распределили по лесозаводам. Евлепис Михайлович получил распределение на Кегостровский лесозавод. В воскресенье, 22 июня, в Цигломени (он там жил), проходили соревнования по легкой атлетике. Настроение у всех было приподнятое, кругом много спортивных, подтянутых молодых людей. Играла музыка. И вдруг по радио объявили: мол, слушайте правительственное сообщение. Вот так все узнали, что началась война.

В ту пору Евлепису было всего 17 лет и на войну его, понятно, не взяли. Но работали на лесозаводе посменно, на износ. В ночное время соблюдали светомаскировку, потому что Архангельск регулярно бомбили.

- За первый отработанный год мне был положен отпуск, - вспоминает Евлепис Михайлович, - я уже и заявление написал, отпускные получил, пиджак себе купил. Но не удалось уйти, потому что 12 августа 1942 года получил повестку явиться в военкомат. Собрал все свои пожитки в чемоданчик, положил деньги, хлебные карточки и с одним моим земляком отправил родственникам в деревню. Позже я узнал, что он все довез в целости и сохранности и передал. Я же явился в Пролетарский военкомат, что в Цигломени. Кто-то из членов призывной комиссии спросил меня: «Куда желаете? В какие войска?» Я ответил: «Куда Родина потребует!» молод был, горяч.

Евлеписа зачислили в отдельную 10-ю роту ОЗРС (отдельная запасная рота связи), которая базировалась в 30 километрах от Архангельска, в Черном Яру. После окончания школы радистов, в конце декабря 1942 года, было распределение, и его направили в город Молотовск, ныне Северодвинск. Там на острове Ягры формировался 266-й минометный полк. А в январе 1943 года полк был направлен в расположение Cтепного военного округа. По дороге на фронт, не доезжая до станции Валуйка, Воронежской области, поезд попал под бомбежку.

- Состав сразу остановился, - вспоминает Евлепис Михайлович, - командиры батареи кричат: «Все из вагонов! В укрытия!». Однако, быстро не убежишь, бомбы летят одна за другой, взрывы, дым, крики. Поезд разорвало на две части. Тут же появились раненые, убитые. Погиб начальник штаба полка, много людей из командующего состава и, конечно, много солдат, таких как я, восемнадцатилетних.

Двое суток ушло на восстановление состава. 266-й минометный полк был присоединен к третьему гвардейскому Котельническому, танковому корпусу. Корпус входил в состав 4-й ударной танковой армии, которой командовал генерал Павел Иванович Ротмистров.

Так началась война для старшего радиста взвода управления разведки, 18-летнего паренька из деревни Островская.

При освобождении Белгорода 3-й танковый корпус понес большие потери, как в технике, так и в живой силе. И в апреле 1943 года корпус опять отправили на переформировку. Она проходила под Воронежем, близь станции Трехсвятской. -

Помню сосновый бор, и везде стояли полки. Близился праздник 1 мая, и командование решило провести праздничный парад полков. Местом для парада была выбрана большая поляна. Командовал парадом генерал-майор танковых войск Вовченко, а принимал парад член военного совета генерал-полковник Попов. После окончания парад был дан праздничный обед в виде дополнительного пайка. Выступала концертная бригада. Вот тут-то я и впервые увидел великую русскую певицу Лидию Русланову.

В конце июня войска стали двигаться в Орлово-Курском направлении. Бомбили нас постоянно. Однажды после очередной ночной бомбежки, кировский паренек, Огородников его фамилия, и говорит мне: «Давай, измерим, какие воронки после бомбежки остаются!». Пошли, измерили. Получилось 6 метров в диаметре, а кругом лес, грибы красноголовики. И так вдруг вспомнилась деревня…Мы грибов набрали, пришли в расположение своей части, костер разложили, в котелке грибовницу стали варить. Еще поесть не успели, идет командир батареи, старший лейтенант Фролов и спрашивает: «Что тут, вы, варите?» Отвечаем: «Грибовницу!». Он как пнул ногой котелок: «Отставить! Не хватало, чтобы вы еще из-за каких-то грибов отравились! А кто воевать будет?»

Евлепис Михайлович передохнул немного и дальше продолжил свой рассказ.

- Дисциплина на фронте была железная. Оно и правильно! Помню еще случай был. Стояли мы около одной деревеньки, нас расквартировали по хатам. Один ярославский паренек Носов пошел на улицу справить нужду. Видит, стоит корзина с фасолью возле хаты, бабуля ее приготовила садить. Вот он эту фасоль и спер. Утром, во время построения, бабушка подошла к командиру и рассказала о пропаже: мол, садить больше нечего. Командир приказал всем вывернуть карманы. И нашли эту фасоль у Носова, он ее в противогаз спрятал.

Старший лейтенант Фролов достает из кобуры пистолет со словами: «За мородерство и воровство, без суда и следствия будут ставить к стенке! Солдат Носов, выйти из строя!», и направил на солдата пистолет. А бабка как запричитает: «Ой, да из-за какой-то фасоли человека жизни лишать!»

Конечно, не стал бы стрелять старший лейтенант в солдата, просто попугал, чтобы проучить остальных. Думаю, что парень, да и мы, на всю жизнь запомнил этот урок!

...Как рассказывает дальше Евлепис Михайлович, после поражения под Сталинградом немцам было необходимо одержать крупную победу над нашими войсками. Они были еще сильны и способны выдержать натиск противника. Поэтому к битве на Курской дуге они готовились основательно. И хотя все планы немецкого командования были в большом секрете, наша разведка точно установила время и число наступления. В составе одной такой разведгруппы и был молодой радист, вилежанин Бахтин.

- Уже возвращались обратно, началась артподготовка, попали под шквалистый огонь. Старший лейтенант был тяжело ранен. Двое разведчиков положили его на шинель и ползком его волокли. Я был замыкающим, на мне рация, весом 20 килограммов и три автомата. Дотащили мы лейтенанта до расположения батареи, свой расчет стали искать, а его и нет, разбомбили. Поползли дальше, в медсамбат. Лейтенанту тут же стали оказывать помощь и меня перевязали, потому что получил я три легких осколочных ранения мягких тканей. И сказали: «В рубашке, ты, парень, родился!» Отправился я обратно в корпус.

12 июля 1943 года началось танковое сражение за станцию Прохоровка, в котором участвовал и Евлепис Михайлович. Вот как он вспоминает это сражение.

- Танки шли друг на друга, как стенка на стенку. А за танками – пехота. Горели сотни машин – наших и немецких! Было очень жарко, душно не только от знойного солнца, но и от дыма и огня.

Немцы стали отступать, за сутки до 100 километров, а мы шли дальше.

Тут мой собеседник всплеснул руками:

- Ой, я вам еще одну интересную историю забыл рассказать, которая произошла со мной. Шли мы на Харьков. Отправился я в расположение своей части, и вдруг началась бомбежка. Вижу погребок, дверь открыта. Решил там укрыться. В погребке темно было. Слышу, кто-то сопит, пыхтит. Чиркнул спичку, а в углу сидит огромный черный кабан и на меня смотрит. Я замер! Что делать, не знаю! А потом подумал, что, наверное, кабан-то тоже испугался бомбежки, и сиганул в погреб. И выбраться не может.

Смотрю, кадушка стоит, заглянул, а там огурцы свежепросольные. С таким аппетитом я съел один. Угостил и кабанчика. А тот почти его целиком проглотил. Вот так мы с ним бомбежку за компанию и переждали. Вот только не знаю, что дальше с этим кабаном сталось.

Как сказал дальше мой собеседник, 23 августа 1943 года при освобождении города Ахтырка, он был тяжело ранен осколком в ногу. Из военного медсамбата был отправлен в госпиталь, который находился в городе Иваново. 29 октября ему ампутировали ступню. А потом еще шесть месяцев он пролежал в госпитале в Новосибирске. Было ему в ту пору всего 19 лет. Конечно, военных историй у моего собеседника много. Не расскажешь все в одном газетном материале. На книгу хватит!

Евлепис Михайлович награжден орденами Великой Отечественной войны 1 и 2 степеней и медалями. После войны вернулся в свою деревню Островскую и родной колхоз. Председатель колхоза Дмитрий Яковлевич Бахтин попросил его поработать в кузнице, где он и трудился до 1946 года. Потом окончил курсы машинистов. Трудовой стаж в этой профессии больше сорока лет: 20 лет отработал на Котласском ЦБК, столько же – на Соломбальском. Квартира у него в Архангельске, но каждый год ранней весной он приезжает в родную Островскую и до поздней осени живет здесь.

И ведь никто никогда не догадывался, что этот бойкий, улыбчивый, жизнелюбивый мужчина ходит на протезе. Военная метка!

Тамара БЕБЯКИНА Фото из Домашнего архива Е.М. Бахтина