Не забытая наша Цеплиха!

В Девятое воскресенье, 7 июля, собрались на праздник деревни Цеплихи потомки тех, кто жил здесь когда-то и сами жители, которых, к сожалению, остались единицы. Людей собралось около 70 человек. Приехали не только из разных уголков района, но и из Коряжмы, Котласа, Архангельска, Сыктывкара, Санкт-Петербурга.

…Здесь песни звучали и слышался смех,
Играла в ночи гармошка.
Сейчас тишина у березок тех,
Травой заросла дорожка.
И лишь облака плывут надо мной,
Да птица поет в тиши…
Ты умерла, забрав с собой
Частичку моей души,

– этими стихотворными строчками открыли встречу ведущие праздника бывший директор Николаевского Дома культуры Галина Иннокентьевна Байбородина и заведующая Николаевской библиотекой Анна Владимировна Байбородина, пишущие Книгу памяти о своих односельчанах, летопись каждой николаевской деревеньки, по крохам собирающие воспоминания, старые фотографии.

А встречали гостей на цеплинском угоре румяным караваем. Каждый отщипнул от него кусочек. Ведущие рассказали, как жила раньше многочисленная деревня, насчитывавшая 255 жителей. В другой николаевской деревне Карино еще больше – 352 человека. Жители этих двух деревень постоянно враждовали. На Цеплихе были разные: одни трудолюбивые, а были и такие, что любили воровать – отлавливали лошадей в других деревнях. В основном, в Карино (там побогаче жили) и уводили продавать в Коми. Домой возвращались с товарами. За это кариновцы не любили цеплешан. Праздники раньше широко отмечали. Начинался он в своей деревне, а к вечеру все собирались в селе. И любой праздник заканчивался дракой. Кто бы ни дрался, а Карино и Цеплиха дрались всегда. Шли «стенка на стенку». Иногда с батогами и жердями силой мерялись. Но правила соблюдали и увечий не допускали.

Мастеровых людей в деревне было большинство. Очень многие делали из дерева посуду, сани и другие изделия. Валенки катали. Сохранились воспоминания Ивана Александровича Головина о том, как жители деревни увидели первый трактор: «Получил трактор и поехал на Цеплиху. От Ордивиц до деревни ехал полдня – везде стоял лес. На середине дороги было болото. Едва добрался. Приехал. На подходе вся деревня – человек сто. Ведет всех за собой Ватлин Емельян Петрович. У самого топор за ремнем, на плече железная лопата и у других те же орудия. А поляночки тогда были соток по 10-15, по межам – канавы, кусты, лес. Вот председатель советует мне, как лучше сделать полосу. Отмерили 300 метров в длину и 400 метров в ширину, поставили вехи. А бабы и мужики кто кусты рубит, кто канавы зарывает. И проехал я этой просекой взад – вперед. Сделал сразу как бы загон. Все опять меня окружили. Всем понравилось. Вот и рассуждают, что благодать, трактор пашет. Плуг держать не надо и ходить за ним не надо, все само делается… И стали колхозники готовить для трактора площади. Человек по 20-30 в день этим занимались…»

На Великую Отечественную войну ушли все трудоспособные мужчины. Не вернулись 22 человека. Их память почтили минутой молчания все собравшиеся. У поклонного креста, установленного в заброшенной деревне красавинским самодеятельным поэтом Владимиром Ивановичем Байбородиным, сфотографировались на память. Расстелили скатерти прямо на земле. Выложили еду, привезенную с собой. Помянули предков. Самые любопытные заглянули в оставшиеся избы, полуосевшие. Даже нашли пожелтевшие письма. Ведущие загадывали старые загадки, предлагали поиграть в старинные игры. К сожалению, сидеть на открытой солнечной полянке в тридцатиградусную жару было тяжело. Будь чуть попрохладнее и поменьше мошкары, было бы проще и легче и, возможно, засиделись бы до темна...
Покидали Цеплиху с непередаваемым чувством, словно погостили у дедушки с бабушкой в сенокосную пору. Позади остались ромашковые луга, незабываемые слободские косогоры и речка Стафуриха с таким крутым спуском и подъёмом, что дух захватывает… Мы возвращались из детства...

Зоя ГОМЗЯКОВА, внучка Емельяна Петровича Ватлина, бывшего цеплешанина.
Фото автора