Семья, в которой было семеро детей, осталась в маленькой горнице…

…За свадебным столом сидела молодая, красивая, напуганная невеста. Не поднимая глаз, принимала поздравления. Со своим женихом, Александром Филипповичем Гомзяковым из деревни Путятино, она никогда не виделась. Шел 1924-й год.
Антонина Александровна продолжает рассказ о своей семье. Невеста, которая впервые увидела своего жениха в день свадьбы, была мама Антонины Александровны – Надежда Дмитриевна Пузырева. А жених – папа Александр Филиппович Гомзяков.
«Дедушка Митенька», – так любовно называет его моя рассказчица, был очень рад, что пристроил дочь. После раскулачивания и конфискации всего имущества жизнь не предвещала ничего хорошего.
– А мамушка пришла в хорошую семью, где ее окружили заботой и любовью, – говорит Антонина Александровна. – 22 июля 1925 года родилась у них первая дочь Леля, а отца забрали на действительную службу в армию. Со службы он пришел в 1928 году. Родилась вторая дочь Фаина, в 1932 году появился на свет сын Зосима, в 34-ом родилась я, через два года – еще одна сестра Ия. В 1939 году родился Миша, но он умер в младенчестве.
Вот такая счастливая, дружная, многодетная, работящая семья получилась из этой пары, что поженилась по сговору родителей. Но, как рассказывает моя собеседница, они искренне полюбили друг друга.
Как только Александр Филиппович пришел со срочной службы в 1937 сразу задумал строить новый дом. И построил там же, в Путятино. Жить бы да радоваться, но потом задумались родители: детей много, старшие уже в школу пошли, а добираться далеко до Ильинска. Вот и приняли они решение, что дом перевезут в Ильинск. Место им отвели на улице Озерной.
Этот момент Антонина Александровна помнит очень хорошо:
– Мама с утра печь истопила, обрядилась, стряпать стала. А в это время уже начали разбирать дом. Она пироги из печи достает, а крыши уже на избе и не было. Дом в Ильинске подняли, крышу закрыли, но до конца дело так и не довели. Крылечко даже не успел отец сделать, началась финская война. Отца забрали на фронт. Недолгая она была, всего девять месяцев, но мужиков с Виледи на ней погибло немало. Но, слава Богу, нашу семью наконец-то судьба помиловала, отец вернулся с войны живым и здоровым. Стал дом достраивать.
Работал он в промкомбинате заведующим столярной мастерской. Столяр был отличный! Про таких говорили: «Талант мастера от Бога!» Мог сделать любую мебель: комоды, буфеты, столы, стулья, кровати. В строительстве тоже разбирался хорошо. И жить бы да жить семье, да началась Великая Отечественная война. Александру Филипповичу дали отсрочку, так как промкомбинат получил государственный заказ на изготовление лыж для нашей армии, черенков для лопат.
Но Александр Филиппович не мог спокойно жить в тот момент, когда идет такая война. Наша армия отступала, и он каждый день обивал порог военкомата в надежде, что с него снимут бронь. Осенью 1941 года его просьбу удовлетворили, призвали на фронт.
Антонина Александровна хорошо запомнила этот момент. Вот что она рассказала:
– Тогда осень была холодной. По реке несло лед, а мы дети с мамой шли в военкомат провожать отца.
Попал он на Волховский фронт. За первый же бой получил медаль «За отвагу». Был связистом. Письма длинные и подробные писать времени не было, так он отправлял весточки на красивых открытках: мол, жив, здоров, воюю. Мы эти открыточки клеили на стену и говорили: «У нас, как в музее!»
Антонина Александровна еще запомнила, как на одной из открыток он писал: «Наденька, детей береги, продай кафтан, что еще можно, все продай, лишь бы дети не голодали!»
Воевал геройски (на военном фото Александр Филиппович в первом ряду справа). Был впереди всех, так как связь-то надо было в первую очередь наладить. В одном из боев, 7 апреля 1944 года, получил тяжелое ранение ноги. Лежал, истекая кровью, подползла медсестра, оказала первую помощь и стала вытаскивать его с поля боя.
Надо же такому случиться, рядом рванул снаряд. Медсестру убило осколком, а он остался лежать. Кругом рвутся снаряды, пули свистят. Сколько так пролежал и не помнит. От потери крови и болей терял сознание. К счастью, его заметили солдаты, выносившие с поля боя и живых, и мертвых. Они привезли его в полевой госпиталь, там еще даже и принимать не стали, мол, не из этой ты части. Но потом хирург все-таки взял его на операционный стол, иначе солдат бы просто умер.
Ногу ему потом ампутировали по колено. Отправили в Пермскую область в госпиталь, который был расположен на станции Чусовой. Семь суток до этой станции шел санитарный поезд. За это время у него началась гангрена. Когда состав пришел до места, раненых на носилках выносили из вагонов и ставили на землю. Лежал вилежанин и думал: «Только бы не умереть, только бы домой вернуться, на детей посмотреть хоть одним глазком!» И вдруг слышит, как санитар санитару говорит: «Этот дед не доживет. Труп!» А было ему в тот момент всего 39 лет. А поскольку Александр был сильным духом и было большое желание выжить ради пятерых детей, то выдержал многое. Ногу в госпитале резали еще два раза. Осталось от нее всего лишь десять сантиметров, и гангрена отступила, нога начала заживать. Вернулся солдат домой с фронта худой, без ноги, с кровавыми мозолями под мышками от костылей.
Как вспоминает Антонина Александровна, первые годы был сильно замкнутым, о войне ничего не рассказывал. На все вопросы отвечал очень уклончиво, видно сразу, что все это давалось ему болезненно.
Александр Филиппович продолжал работать мастером столярного цеха и никогда никому ни в чем не отказывал. Особенно если придет вдова с просьбой: раму остеклить, из мебели что-нибудь отремонтировать… Копеечки никогда не брал, говоря, у них, мол, мужья головы сложили, как же я с них плату-то возьму. Работал не покладая рук, несмотря на то, что не было ноги. Он даже не мог носить протез, все сначала ходил на двух костылях. Потом, когда пообвык, то стал ходить с одним костылем и палочкой.
Пока мы беседовали с Антониной Александровной, в гости к ней приехала младшая сестра Ия, которая живет в Сыктывкаре. Она тоже многое помнит об отце: «Человек он был очень честный, добрый, скромный. Любил природу, птиц особенно. Бывало, скажет нам, детям: «Идите, посмотрите, сколько свиристелей прилетело. Всегда с ребятами делал кормушки для птиц и сам кормил их».
Не без гордости сестры поведали мне, что в здание старой хирургии, «зеленое здание райисполкома», промкомбината именно он окна и двери делал, его «золотые руки».
Так с годами, согретый любовью жены и детей, хозяин дома стал спокойнее относиться к воспоминаниям о войне. И многое потом рассказывал, как было на самом деле. Увиденное, пережитое, конечно, бередило его душу. Особенно тогда, когда он говорил о детях. Однажды его часть стояла у Нарвских ворот, не все местные жители успели эвакуироваться и оказались в прифронтовой зоне. Голод среди населения был страшным, и дети шли к солдатам в надежде, что их накормят. Александр Филиппович вспоминал: «Мы кормили всех. Бои шли страшные. Уйдет в бой рота, а вернется несколько человек. Полевая кухня везет на всех. Вот и подкармливали местное население». Вспоминая войну, не мог сдержать слезы: «Сколько парней молодых погибло, 1927 года рождения. Их в 18 лет призвали, а некоторым и по 17 всего было. Необстрелянных, не обученных – в пекло. Это только в кино солдаты вставали и шли в атаку со словами: «За Родину! За Сталина!» А на самом деле они кричали: «Мама!» По ним артиллерией, а они: «Мама!»
Сам солдат пришел с войны в обмотках. Две селедины на стол выложил и три железные гребеночки. А мои собеседницы так говорят: «Наше счастье и без подарков было велико. Отец с войны вернулся живым! Мы ему наперебой рассказывали, как нам без него было тяжело. Как мы ждали к обеду старшую сестру Лелю, которую сразу после 8-го класса взяли работать на льнозавод. И она получала хлеб на карточки. На нас, иждивенцев, давали по 150 граммов, а на нее, работающую, по 300. А еще она приносила суп. В народе этот суп прозвали: «Дизентерия!» Он был черным, там плавали мука да картошка. Едим, а в животах булькает. Дождаться не могли обеда. Брат Сима залезет на крышу, чтобы видней было все. Как сестру увидит и закричит нам: «Идет! Идет!» Она в дверь, а мы за столом сидим.
Спасала картошка да овощи, что выращивали. По весне мама скажет: «Ой, вот здесь солнышко рано появляться стало, давайте раскопаем тут грядочку!» Вот мы, дети, и копаем. Хотя, что там копали, долбили чем попало эту целину: кто топором, кто керкой. Отец, глядя на них, плакал.
В 1974 году Надежда Дмитриевна и Александр Филиппович справили золотую свадьбу. Всех детей вырастили, выучили, как говорят в народе, «в люди вывели!»
…Этот наступивший год для Антонины Александровны – юбилейный. Много пережито, непростая судьба. 50 лет трудового стажа. Про таких говорят – человек-эпоха. Краткие строчки биографии: 4 апреля 1959 года поступила в промкомбинат кассиром. Через 5 лет была переведена плановиком. А с 1969 года Антонина Александровна – старший бухгалтер. Так и трудилась на этой серьезной и ответственной должности до выхода на пенсию.

Тамара БЕБЯКИНА
Фото из семейного архива Антонины Александровны