«Сообщаю, что удалось узнать о ваших родственниках…»

Навряд ли кто назовет точную цифру пропавших без вести солдат Великой Отечественной – защитников Отечества! И сегодня родственники не вернувшихся с полей сражений еще не теряют надежду на то, чтобы хоть что-то узнать о своих близких. Ищут самостоятельно, просят тех, кто занимается этим профессионально. Ведь, тем самым, они доказывают: никто не забыт и ничто не забыто.

В конце ушедшего года в одном из номеров «ЗТ» мы рассказали о Василии Алексеевиче Исакове (в одно время он жил и работал в нашем районе), который помог уже многим вилежанам получить какую-либо информацию о родных. Конечно, всю переписку и все найденные сведения мы не можем напечатать в одном материале, поэтому даем его в сокращении.
А начинает Василий Алексеевич свои письма с простого обращения…

Вячеслав Владимирович! Сообщаю, что удалось узнать в отношении ваших родственников.

Лялюшкин Арсений Николаевич, 1908 г.р., урож. д.Остров Вилегодского района Архангельской области, закончил военно-хозяйственные курсы начальствующего состава Краснознаменного Балтийского флота. Присвоено звание «техник-интендант 2 ранга» (2 эмалевых ромба в петлицах, погон в то время не было). В 1940 году направлен на военно-морскую базу Ханко (на юге Финляндии) в качестве начальника финансовой части управления тыла.

…В первый же день войны, 22 июня 1941 года, в 22.30 бомбардировочная немецкая авиация произвела налет на Ханко, а с конца июня финская артиллерия начала вести интенсивный артиллерийский и минометный огонь по переднему краю обороны, позициям береговой и железнодорожной артиллерии, по городу, порту, аэродрому. Расходовала за сутки от 2 до 6 тысяч снарядов. Наиболее тяжелым был день 29 июля, когда все финские батареи обрушили свой огонь на полуостров. Финские части предприняли две попытки прорвать оборону базы на перешейке, атаки были отбиты, финны более не пытались атаковать базу с суши. Но перед перешейком они сосредоточили так называемую Ударную группу Ханко силой до двух дивизий. Уже в начале августа командование КБФ обратилось к наркому ВМФ с предложением об эвакуации базы с целью усиления обороны Таллина. В ответ Кузнецов Н.Г. направил Военному совету КБФ директиву о ведении боевых действий на Ханко: “Переброска частей с Ханко признана неправильной, предложено обеспечить запасы продовольствия и боеприпасов и драться”.

...8 сентября немецкие войска начали операцию по захвату Моонзундского архипелага. Последним рубежом обороны Хиума (и всего архипелага) стал полуостров Тахкуна. 18 октября ВС КБФ отдал приказ об эвакуации гарнизона острова Хиума на Ханко. Эвакуация с полуострова Тахкуна была проведена с 19 по 22 октября. Всего с острова было снято 570 человек, все батареи острова были взорваны.

Но главное препятствие заключалось в том, что в Кронштадте и Ленинграде отсутствовали запасы продовольствия, бензина и боезапаса, что не давало возможности в тот период завезти такое их количество, которое обеспечивало бы сопротивление Ханко до начала кампании 1942 года. В то же время с появлением ледового покрова полуостров переставал быть неуязвимым с моря. Фронт его обороны значительно увеличивался, по существу, требовалось создать круговую оборону базы, а это требовало существенного увеличения числа войск и огневых средств, при неизменной численности гарнизона.

…На море – оба берега залива находились в руках противника. Немецкая и финская авиация проявляла активность, атакуя все суда в Финском заливе. На всем пути от Кронштадта до Ханко находились многочисленные минные заграждения. Связь с Ханко поддерживалась только по радио и самолетами. 23 октября, учитывая сложность обстановки под Ленинградом и трудность снабжения и обороны полуострова Ханко в зимних условиях, Ставка ВГК приняла решение об оставлении Ханко и Осмуссаара.

Операция по эвакуации гарнизона Ханко, проведенная с 22 октября по 3 декабря, является одной из наиболее крупных и сложных, а самое главное, успешных операций, проведенных КБФ в 1941 году. Начфин Лялюшкин покидал Ханко одним из последних, и, как стало известно из приказа N№140 по Краснознаменному Балтийскому флоту, погиб 22.11.1941 года.
В ночь с 21 на 22 ноября 1941 года по Балтике шли последние корабли. «Азимут» подорвался, шедший третьим в строю. Спасенных не было, погиб весь экипаж и 288 человек эвакуируемых. Предположительно «Азимут» подорвался на плавающей мине. Таким образом, А.Н. Лялюшкин был на одном из этих двух кораблей (других потерь в тот день не было). Тело его не найдено.

Уважаемая Надежда Васильевна! Сообщаю, что мне удалось узнать про вашего дедушку, и как шли поиски.

Александров Иван Дмитриевич, 1902 года рождения, уроженец д.Новинка, был призван на войну Вилегодским РВК в конце 1941 года и сразу же попал на Северо-Западный фронт, в район Старой Руссы (Новгородская область). Там шли кровопролитные бои. Последнее и, возможно, единственное письмо от него пришло 12 января 1942 года.

Потом я долго ничего не мог найти о нем. Пока не удалось обнаружить вот этот документ: написано все очень мелко и непонятно, но из этого донесения узнал: 1581. Александров Иван (у немцев нет отчеств, поэтому оно не указано – В.И.) попал в немецкий пересыльный лагерь Порхов 12.02.1942 года и умер там уже на другой день. Скорее всего, он или попал туда тяжелораненым, или был расстрелян.

Пусть вас не смущает то, что место его рождения указано: Ярославская область, Красносельский район, д.Новинка. Эти данные записывались со слов пленных и очень часто они называли вымышленное место жительства. Делалось это для того, чтобы от репрессий не пострадали родные и близкие.

Более того, я специально узнал, что в Ярославской области нет (и никогда не было) Красносельского района и деревни Новинка (Новинки).

Поэтому такое совпадение – имени, фамилии, года рождения говорит о том, что это именно он, ваш дедушка. Поверьте, у меня большой опыт поисков и такое иногда случалось.

Лагерь Порхов (Дулаг 100) был создан германскими оккупационными властями на восточной окраине города Порхова (Псковская область) на месте бывшего советского военного танкового городка. Он был организован как пересыльный лагерь для советских военнопленных, попавших в окружение и плен в боях под Новгородом и Старой Руссой. В концлагере одновременно размещалось от 25 до 30 тысяч человек. Часть военнопленных занимала три трехэтажных каменных здания и три сарая, остальные находились под открытым небом – и летом, и зимой.

Рано утром пленных поднимали ударами палок или резиновых дубинок, выгоняли на работу: ремонт дорог или уборку овощей. Заболевших или ослабших людей тут же забивали палками до смерти.

...В 60-е годы порховские пионеры и комсомольцы заложили еловую аллею от шоссе Порхов-Дно к месту бывшего концлагеря. Скульптор Николай Васильевич Радченко, узнав трагическую историю порховского концлагеря, решил поставить здесь впечатляющий памятник жертвам фашизма. Главные работы по строительству мемориала начались в 1983 году. И начались они с того, что грейдеры заровняли все могильные гряды. Был виден искусственный холм, на котором установили мемориальную композицию. Подвели к ней лестницу из плит, выкопали пруд, назвав «Озеро слез». И на этом дело как-то незаметно остановилось, хотя мемориал планировалось открыть к 40-летию Великой Победы, то есть к 9 мая 1985 года.

А вот так выглядит сейчас этот недостроенный мемориал, где, я уверен, похоронен ваш дедушка, который отдал жизнь за то, чтобы мы жили лучше…

К публикации подготовила
Нина ОВЕЧКИНА