Судьба капитана госбезопасности из Селян

О трагической судьбе жителя Селян Леониде Федоровиче Липовском (Кондакове) случайно узнала. А рассказали о нем, представив документы, фотографии и даже книги, жители поселка Фоминский Валентина Ивановна и Николай Дмитриевич Бушуевы. Леонид – брат бабушки Николая Анастасии Федоровны Бушуевой (в девичестве Кондаковой). Необычная для Виледи фамилия Липовский – это фамилия его жены Марии.

Родился Леонид Федорович в Селянах Сольвычегодского уезда в 1892 году в семье крестьянина-середняка. Их дом стоял в деревне Пысья. В 1903-ем мальчишка закончил три класса Селянской школы, жил в семье, помогая отцу вести хозяйство до 1913 года. С декабря 1913 по апрель 1917 года он служит в русской армии. Был рядовым, потом старшим унтер-офицером 97 пехотного Лифляндского полка. А тут грянула Великая Октябрьская социалистическая революция. С апреля по декабрь 1917-го – он комбат 97 пехотного полка на Румынском фронте. В феврале 1918 года приезжает домой, в Селяна. Его назначают председателем Селянского волостного революционного комитета. С декабря 1918 по февраль 1919 года учится в школе комсостава РККА в Красноборске, а сразу после нее оканчивает курсы при регистрационном управлении полевого штаба РККА в Москве (09. 02.1919 – 07.1919).
Вся дальнейшая жизнь Леонида Липовского связана с органами ВЧК – ОГПУ – НКВД. Он служил на Южном Урале, в Вятской и Екатеринославской губернской ЧК, Конной армии, начальником 4-го отделения Административного отдела административно-организационного управления ВЧК при Совете народных комиссаров, возглавлял Зырянскую областную ЧК и отдел ГПУ, назначался начальником Мурманского и Череповецкого губернского, Лужского окружного отделов ГПУ, заместитель председателя ГПУ при СНК Карельской АССР, 8-го Гдовского и 3-го Петрозаводского пограничного отряда ОГПУ. Был сотрудником в Полномочном представительстве ОГПУ при СНК СССР по Дальневосточному краю, заместителем начальника Сахалинского областного отдела, начальником Управления НКВД по Нижнее-Амурской области. Капитан государственной безопасности удостоен знака «Почетный работник ВЧК – ГПУ» за N№197. За спасение чкаловской тройки при беспосадочном перелете самолета АНТ-25 Москва – Николаевск-на-Амуре в 1936 году он, в числе 27 человек, был награжден орденом «Знак Почета».
…Года два назад в администрации Селянского поселения раздался звонок. Трубку взяла заместитель главы Татьяна Будникова. Далекий голос интересовался родственниками Леонида Липовского. Звонил бывший вице-губернатор Пермской области Владимир Быков, автор книги «На ветрах моего времени». В ней он писал о своем отце, служившем начальником погранзаставы на дальневосточном острове Лангр и вместе с Липовским участвовал в спасении Чкалова, Байдукова и Белякова, совершавших перелёт на самолете АНТ-25 из Москвы через Северный полюс на Дальний Восток. Владимир Федорович, по сути дела, рассказал о малоизвестных подробностях биографии Чкалова. Вот что он пишет об этом в своей книге.
«В краевой газете «Тихоокеанская звезда» (N№175 (3350) от 1 августа 1936 года) опубликована беседа с капитаном госбезопасности Липовским под рубрикой «Первые встречи» и заголовком – «Мне выпало большое счастье». Липовский рассказывает:
«Мне выпало большое счастье одним из первых познакомиться с героями, первым поздравить их с великой наградой. Дело было так. 22 июля в 8 часов 30 минут вечера я получил сообщение начальника поста на острове Лангр Быкова: в 19 часов 45 минут над островом был виден самолет. Он летел на высоте 50 метров в течение четырех минут, а затем скрылся по направлению залива Счастья. Я тут же дал указание Быкову организовать людей, плавучие средства для розысков. На исходе третьего часа они обнаружили на острове Удд самолет героев. Командир звена Шестов сделал посадку и сообщил экипажу, что правительство беспокоится и просит одного из экипажа к прямому проводу. Вылетел Беляков. Он рассказал о посадке. О состоянии самолета, о самочувствии участников перелета.
Для того, чтобы быстрее приготовить самолет к дальнейшему полету, выровнять бугры на площадке, мы послали из города начальника механических мастерских Сервирога и несколько саперов. Вечером снова т. М. Каганович вызывает меня к проводу и поручает передать летчикам телеграфный текст постановления правительства о присвоении звания героев Советского Союза. Прилетев на остров, я застал товарищей Чкалова, Байдукова, Белякова в домике начальника лова за чаепитием.
Едва я произнес первые слова, как товарищи Чкалов, Байдуков, Беляков поднялись со своих мест:
– Сталинская забота! – проникновенно воскликнул т. Чкалов.
– Даже крепкие нервы в такие минуты пошаливают, – негромко сказал Байдуков. На глазах всех троих блестели слезы. Они крепко обнялись.
Вслед за тем подъехали заместитель председателя облисполкома и мой помощник Гурешидзе. Мы побеседовали с героями, причем на протяжении всей беседы имя Сталина не сходило с их уст. Затем осмотрели самолет. Осмотр места посадки вызвал у нас восклицание: «Чудеса, вот те чудеса, которые дает овладение техникой».
Обратно в Николаевск летели вместе с Чкаловым и Байдуковым. Горжусь тем, что герои останавливались в моем доме. Я вообще счастливый на этот счет. Когда Михаил Водопьянов летел на мыс Шмидта, то останавливался у меня. Теперь были в гостях Чкалов, Байдуков, Беляков. Радостно это знакомство».
Взлететь с грунтовой полосы Чкалову не удалось, и он обратился с просьбой к маршалу Блюхеру выстелить взлетную полосу пиломатериалом. В те дни репортажи с острова Удд не сходили со страниц местной и краевой прессы: «Блюхер прислал на остров саперов, тракторы, автомобили. На самолетах из Хабаровска прилетели инженеры и техники. Впервые за свое существование остров осветился электрическим светом. Впервые в жизни нивхи увидели кино…».
«В два дня распилено полторы тысячи кубометров леса (всего на строительство взлетной полосы потребовалось около 12 тысяч кубометров лесоматериалов). Доски погружены на баржи и переброшены по морю – 150 километров в шторм. Лес выгружен на острове, где отсутствуют какие бы то ни было приспособления для выгрузки. Из него сооружена взлетная полоса длиной 400 метров, шириной 50 метров. АНТ-25 опробует полосу. Чкалов идет впереди самолета с огромным поленом в руках – он подставляет его под край колеса, когда надо изменить направление…»
Местная пресса опубликовала и восторженные отзывы экипажа о пребывании на острове:
«Экипаж АНТ-25 был восхищен перелётом пограничных самолетов на остров в страшную непогоду, сильный туман – тогда капитан государственной безопасности Липовский летел сюда, чтобы сообщить радостную весть о награждении экипажа АНТ-25. Герои изумлялись выносливости, смелости и неутомимости пограничников, несущих морской дозор в самых тяжелых условиях севера».
«Покидая остров, Чкалов крепко обнял и расцеловал Липовского. Сотни бойцов стояли по обе стороны площадки. Они видели это трогательное прощание, и, вероятно, каждый из них думал о том, что большие сильные руки, которые пожимает Чкалов – это руки ОКДВА, рукопожатие – ей, славным пограничникам.
Самолет улетел в Москву, вознося переживший трагедию экипаж к вершинам небывалой всенародной славы».
Мировой рекорд дальности беспосадочного полета по прямой (9104 километра) установили французские летчики Поль Кодос и Морис Росси. Советскому Союзу позарез нужен был свой рекорд, на 3307 км больше французского. Для этого и был задуман перелет Чкаловского экипажа. Но, по словам Владимира Быкова, на самом деле рекорда не произошло. «Согласно приведенной Беликовым таблице, расстояние от Москвы до Петропавловска-на-Камчатке по линии маршрута составило 7578 километров. До Николаевска-на-Амуре – 8762 километра. Только долетев до Хабаровска – 9378 километров, экипаж мог докладывать о побитии рекорда дальности полета французов. Чтобы побить засекреченный рекорд соотечественника – М. Громова, экипажу Чкалова нужно было лететь без посадки в Хабаровске еще более трех тысяч километров… Какой же пункт Чкалов назвал местом предполагаемой посадки своего экипажа – остается загадкой?
Праздник на Нижнем Амуре закончился, жизнь пошла своим чередом. За пределами острова жизнь тоже вошла в прежнее русло и ничем не отличалась от той, которая текла в других уголках необъятного Советского Союза в приближении особо трагичного 1937 года, положившего начало расстрельному периоду в жизни страны. Комбрига Кошелева, коменданта Нижне-Амурского укрепрайона, обеспечившего успешный вылет Чкалов с острова Удд, арестовали в 1937 году. Изо дня в день, ровно через год после выхода Указа о награждении орденом «Знак Почета», то есть 13.08.1937 года расстреляли как врага народа. Кошелев разделил трагическую участь 220 из 400 имевшихся в СССР комбригов. Аналогичной оказалась судьба начальника Управления госбезопасности Нижне-Амурского областного Управления НКВД, непосредственно руководившего 65-м морским погранотрядом, Л.Ф. Липовского. На основании постановления НКВД СССР, Прокурора СССР и Председателя Военной коллегии Верховного суда СССР, то есть без суда и следствия в 1938 году он был расстрелян в г. Николаевск-на-Амуре». Реабилитирован 30 января 1996 года.
Как рассказал Николай Бушуев, в тюрьме отсидела и жена Липовского – Мария. Только в 1950-х годах ее освободили. Пять лет она жила в деревне Тырпасовской в семье Дмитрия Николаевича Бушуева. У Липовских было двое детей – Ида и Яков. Сын не отрекся от своего отца и за это отсидел срок в Воркуте. Освободившись, он приезжал за матерью со своей женой и двумя сыновьями. Жили они тогда в Ростовской области.

Подготовила Зоя ГОМЗЯКОВА
Фото из семейного альбома Бушуевых
Используемая литература: Владимир Быков «На ветрах моего времени» (воспоминания, размышления); Журнал «Военно-исторический архив» N№9 сентябрь 2011 года.