Свою первую роль он сыграл с блеском

В 1964 году после окончания Архангельского педагогического института в Ильинскую среднюю школу приезжает молодой педагог – Николай Васильевич Кабаков. Высокого стройного красавца сразу же заприметила режиссер драмкружка Фаина Павловна Бебякина, и предложила ему роль в спектакле. Николай Васильевич согласился. Сыграл с блеском!

Второй раз приглашение он получил уже от Василия Федоровича Филипьева, который заочно оканчивал институт культуры имени Н.К. Крупской в Ленинграде. Василию Федоровичу нужно было ставить дипломный спектакль.

Он взял пьесу А. Салынского «Барабанщица». Николаю Васильевичу дал одну из главных ролей – советского офицера Федора. Главную роль Нины Снежко (Барабаншицы) играла Зоя Петрова.
Николай Васильевич вспоминает:

– Репетиции проходили, можно сказать, в усиленном режиме. Надо было успеть к сроку сдачи спектакля. Его приезжала, принимала комиссия из института культуры. Спектакль запомнился смелостью замыслов режиссера и игрой главной героини. Нина Снежко – советская разведчица, работавшая на оккупированной немцами территории. Конечно, ей приходится общаться с немецкими офицерами, флиртовать сними, для того, чтобы узнать те или иные сведения, интересующие советское командование.

И вот немецкий офицер, его роль исполнял Валерий Борисович Куделин, говорит по тексту: «Хочу, чтобы ты станцевала голой на столе!» И вот мы думали: как же у нас эта сцена будет сыграна? На репетиции актриса вскакивала на стол, танцевала, конечно, не раздеваясь. Наступил день премьеры! Идет спектакль, зал полон. Офицер говорит: «Хочу, чтобы ты….». И вдруг героиня, танцуя, легко скидывает халатик и остается в одном купальнике. Зал замер! В те годы, это была необычайная смелость для актрисы Зои Петровой. Ведь даже тогда в кино себе это редко позволяли. Да что зрительская реакция в зале! Даже мы, ее коллеги, оторопели! А я про себя подумал тогда: «И все ради искусства!»
От комиссии, принимавшей спектакль, Василий Федорович после выслушал немало комплиментов. Высоко была отмечена режиссерская работа и, конечно, актерская игра. Жаль, что мы с этим спектаклем почти никуда не выезжали. В спектакле было занято 14 человек. Но на своей сцене, по просьбе зрителей, мы его показывали более пяти раз, кажется. Василий Федорович звонил и говорил: «Ребята, собралось много заявок на повтор спектакля. Народ требует! Собирались, играли, и каждый спектакль – аншлаг!»

В 1965 году Николая Васильевича призвали в ряды Советской армии. Отслужив два года, он возвращается в родную школу и, естественно, в театр. Потому как без сцены себя уже не мыслил. К тому же в 1967 году в его жизни произошло большое судьбоносное событие – он женился. Женитьба, по словам моего собеседника, на его игру в театре ни коим образом не повлияла.

– Были и курьезы, рассказывает дальше Николай Васильевич, – ставили мы пьесу «Мое сердце с тобой». В спектакле было занято 19 человек. По пьесе он начинался так: открывался занавес, мой герой сидит за фортепиано, играет и поет. Надо заметить, в то время музыкальной школы не было в райцентре, и никто не играл на инструменте, который стоял в Доме культуры и пылился. Правда, Валентина Дорофеевна Куделина могла сыграть в любительском исполнении хоть что-то. Задумка Василия Федоровича была такова: занавес закрыт, Валентина Дорофеевна играет в этот момент, а последний аккорд должен доигрывать уже я при открытом занавесе. Она меня долго учила, как я должен это сделать. На репетициях вроде все получилось. А во время премьеры вот что произошло: занавес закрыт, звучит музыка, наступает момент моей игры на фортепиано, но тот, кто должен открывать занавес, видимо, переволновался и поторопился. И зритель увидел именно тот момент, когда Валентина Дорофеевна убегает, а мне остается делать вид, что я музицировал. Зал, понятно, расхохотался! Мы не растерялись, спектакль отработали на «ура»! Зрители кричали: «Браво!» И все забыли про эту оказию.
Вместе с Николаем Васильевичем мы с удовольствием посмотрели старый театральный альбом – фотографии и подписи к ним (действующие лица и исполнители). Я отметила, что сценическое оформление иногда менялось по несколько раз. Конечно, позавидовала, что было тогда много мужчин-актеров.

Как сказал Николай Васильевич, режиссер театра Василий Федорович очень дружил со всеми, кто служил в Котласском драмтеатре.

– Они над нами шефствовали. Приезжали на репетиции, помогали режиссеру и актерам в работе над спектаклем. Помню, у меня не получался один эпизод. Мы тогда играли влюбленных с Татьяной Геннадьевной Пироговской, моей коллегой, учителем русского языка и литературы. Я по роли должен подарить ей бусы, надеть ей их и застегнуть. Все должно было закончиться поцелуем.

Вот мы репетируем. Я становлюсь спиной к залу, застегиваю бусы на шее Татьяны, склоняюсь над ней, приобнимаю ее, и, делаем вид как будто, мы целуемся. И вдруг из зала раздается голос: «Позвольте, что это такое! Что же вы любовь понарошку изображаете? Да еще спиной к зрительному залу!» Котласская актриса пулей влетает на сцену, разворачивает нас лицом к залу и говорит: «Показываю, как это надо делать, учитесь!» В дальнейшем нам пришлось изо всех сил бороться с волнением и целоваться на сцене по-настоящему.

К 1970-му году весь учительский состав уже играл у Василия Федоровича в театре. Долгое время ведь было два коллектива. Нам, учителям, было проще в школе репетировать. Но, без художника, каким был Юз Александрович Новиков, без режиссерской профессиональной работы, уже было не обойтись.

В 1973 году я принимаю предложение стать директором школы, моим заместителем становится Алевтина Алексеевна Кобелева. При всех наших появившихся нагрузках, мы остаемся актерами уже Ильинского народного театра. Беремся за работу Островского «Без вины виноватые». Причем, в 50-х годах его уже ставили учителя. Василий Федорович решил: «Репетируем!» Меня отправляют в командировку в Вологду на два месяца. Я беру с собой текст и там учу слова, когда позволяет время. В начале 1975 года состоялась премьера. В 1976 году меня переводят в аппарат райкома КПСС, а мы только-только начинаем репетировать «Горе от ума» Грибоедова. Вот тут театр пришлось оставить. Потому как нужно было ездить в частые командировки. Связь с театром у меня была уже другого плана. В 1980 году я был утвержден заведующим отделом пропаганды и агитации. В то время, чего греха таить, был тотальный контроль за всем. Ни одного спектакля, ни одного концерта без утверждения и просмотра райкома не выходило. Вот в роли «контролера» я и был. Но я любил театр, в этой каше сам варился, поэтому претензий с моей стороны не было.

Мы еще долго говорили с Николаем Васильевичем о театре, об актерах. В заключение он сказал: «Конечно, театр – это труд! Ведь у людей кроме этого увлечения, есть основная работа, семьи. Мужчинам полегче, а женщинам вдвойне сложнее, потому, как у них еще и домашние хлопоты. Но, когда отыграешь спектакль, на финал выходишь, видишь рукоплещущий зал, слышишь крики «Браво!», «Молодцы», то забываешь о трудностях, и хочешь пережить эти мгновения снова и снова!

Тамара БЕБЯКИНА
Фото из семейного архива Н.В. Кабакова