«Умирают деревни молча»…

Как-то прочитав эти трогающие до глубины души строчки бывшему коллеге Семену Григорьевичу Меньшакову, неожиданно услышала:

– А напиши-ка ты, Зоя Витальевна, о Максимихе. Второе её название Ногтева Гора. Когда-то это была большая веселая деревня. Сейчас лишь в одном доме печи топятся. Живёт там супружеская пара Губкиных. Побывай у них. Они тебе многое расскажут.

Тянуть до лета не хотелось, так раззадорил меня Семен Григорьевич. Хотя представила, коль улеглась Максимиха на пригорке, вид с нее на равнинную местность, где широко и вольготно течет река Виледь, может очаровать любого, особенно в летнюю пору.

…Виталий Иванович Губкин без лишних расспросов встретил нас у большой дороги. А потом мы вместе, не спеша, поднимались на пригорок. Как назло ночью столько снегу выпало, что, идя по едва заметной тропке, чуть оступившись, вязли в снежном сугробе. Старожил этих мест, знающий тут каждую ложбинку, ручеек, кустик, рассказывает:

– Вот сюда, – махнув рукой на еще крепкий бревенчатый дом с заколоченными окнами, – приезжает весной женщина с Воркуты. А это изба Зины Костиной. У вас в райцентре живет.

А далее замолчал. Чего уж там, и сама все вижу. Стоят избенки с разобранными крышами, с повалившимися заборами, с заколоченными оконницами. У одной избы доски, оторвавшись на коньке, сами по себе сползли вниз. Останавливаюсь, фотографирую и уже не успеваю за быстрой ходьбой Виталия Ивановича. Местность тут красивая, ели пушистые, лиственницы вековые. И представляю, как десятка два-три назад тут вовсю кипела жизнь.

Дома нас встречает Тамара Александровна – улыбчивая, шустрая, разговорчивая супруга Виталия Ивановича. Ей уж 82-ой год пошел. В доме тепло, только что протоплена печка-буржуйка, установленная рядом с русской печью. Бросят одно-два полешка и сразу тепло в комнате. Чайник тут же кипит. Кровать рядом, можно и прикорнуть.

– Летом здесь очень хорошо, а вот зимой тоска зеленая, – рассказывает Тамара Александровна. – Дороги к нам нет. За хлебом дед на лыжах спускается. А я, если пойду в церковь, беру в руки два батога. Карачусь, карачусь… И потихонечку спускаюсь вниз к дороге. Мы здесь 57 лет прожили. У меня родительский дом под угором был.

И она легко, незатейливо, словно за ниточку клубочек потянула, завела о жизни своей разговор.

На семь годков старше мужа. Пока Виталий Иванович три года служил в Мурманске, детишек ему рожала. Перед армией первенцу Володе было полтора годика, а жена уже Валей была беременной. Она и родилась без мужа. Приезжал Виталий в отпуск – третьим забеременела. Так что, когда служивый домой вернулся, уже трое малышей на приступочке сидели.

С детьми нянчиться днем помогала бабушка Мария Васильевна, пока Тамара на работе была. А ночью сама ходила сторожить ферму. Тамара Александровна всю жизнь со скотом. Как сама говорит: «Все на ферме толклась!» Была дояркой, поросят, телят откармливала.

Разговор у нее колоритный, с вилегодским акцентом: «Робят с ним настрогали кучу малу – пятерых. Василий – в Архангельске, в море ходит. В загранку. Валентина (Кротова) – в Коряжме на кране работает. Галя (Головина) в районе у Набатовой трудится. Володя – в Вилегодске, на заправке в Васюнине работает. А последнего сынка – Ивана – у вас на Подоме убили, в баре».

Виталий Иванович после службы еще год учился в Шипицино на тракториста и потом всю жизнь проработал на тракторе. Лишь последние перед пенсией годы, лет десять, был кузнецом в Вилегодске.

Ну, а теперь самое время рассказать, какой была деревня Максимиха в прежние времена. Хранитель истории всех 11 саминских деревень, бывшая библиотекарь Валентина Ивановна Губкина, представила нам все имеющиеся архивные данные об этой деревне, заметки из районной газеты «Знамя труда» о её людях и сбросила по электронной почте фотографии той поры. Вот они, максимовцы, во время короткого отдыха в фуфаечках, пояском подпоясанные. А посмотрите на их лица... Да, уставшие от работы, но глаза горят, светятся. Слева среди женщин – Константин Прокопьевич Анкудинов. В центре – Вениамин Алексеевич Фомин. Он широко улыбается, видно шутит, чтобы рассмешить односельчан, усевшихся перед объективом местного фотографа Василия Семеновича Фомина.

…В первые годы коллективизации в деревне был создан колхоз «Серп и молот», который позднее переименовали во «Вторую пятилетку». Объединившись с деревнями Якушино, Якушинская Выставка (Черкиха), Сысоевская и Теринская, колхоз назвали «Верный путь». В 1959 году – снова объединение. К колхозу «Путь к коммунизму» присоединили еще два хозяйства: «Верный путь» и «Дружба». В 60-е годы на Максимихе стояло 34 дома. Проживало в них 128 человек. Был в деревне клуб, где два раза в неделю показывали кинофильмы, проходили концерты и колхозные собрания; животноводческая ферма, овчарня, большая конюшня, мельница, пилорама, силосная яма, два зерновых амбара, зерносушилка, гумно, льномялка, водокачка, колхозный склад. Одним словом, колхозники имели все необходимое для своей жизнедеятельности.

Немало интересного рассказал и бывший житель Максимихи Василий Семенович Фомин, который зимой с супругой проживает у дочери Галины в Ильинске. Своими вопросами всколыхнула в нём воспоминания о любимой деревне, где он родился в 1932 году. Тогда в каждой семье было не по одному ребенку, а по пять, семь, девять.

– У нас на самом верху в центре деревни выстроились дома самых многодетных семей. У Федора Арсентьевича Харитонова было девятеро, у Ивана Дмитриевича Анкудинова – семеро. Его сын Анатолий Иванович всю жизнь работал животноводом: осеменатором, заведующим фермой, хорошим, отзывчивым мужиком. У него самого было пятеро детей. У Фоминых Вениамина Алексеевича и Анастасии Дмитриевны – семеро по лавкам. В семье Прокопия Дмитриевича Анкудинова родилось шестеро детей. У Анатолия Романовича Шевелёва, Романюк, так звали его односельчане, – пятеро. У Павла Прокопьевича Фомина – четверо. Когда вся детвора на улицу высыпала играть, столько крику, шума, смеха было.

Хочу заметить, что семья у Василия Семёновича тоже не маленькая, четверых детей они с Александрой Федоровной подняли.

Как он рассказывает, жизнь в те годы была трудная, но веселая. Выращивали на полях лён, ячмень, рожь, пшеницу, многие овощи. Всю продукцию сдавали государству. А сейчас получается на Виледи даже зерновые выращивать невыгодно. По этому поводу мой собеседник вспомнил такой случай. В 1960 году он работал комбайнёром, убирал пшеницу. Урожайность была очень высокая. При 4-метровом захвате комбайна через каждые 15-20 метров проезда зерна набирался полный бункер, а это, считай, целая тонна (25 ц/га).

В те годы шло активное строительство частных домов, колхозных гаражей, ферм. Возвращались парни из армии, и колхозное руководство помогало им строить своё жильё, привлекая таким образом молодые кадры на село. Политика государства тогда была направлена на подъем колхозов и совхозов. Оно обеспечивало коллективные хозяйства техникой, предоставляло им ссуды на строительство. В 1969 году организован совхоз «Вилегодский», в который вошли не только хозяйства близлежащей округи, но и Селян. Деревня Максимиха вошла в Саминское отделение совхоза.

Дома в те годы росли как грибы. Василий Семенович три года работал мастером по строительству. Стройматериалов в своей области купить было проблематично, поэтому за гвоздями, шифером, толью, рубероидом ездили в Коми Республику. Дороги туда не было. По 3-4 дня везли этот груз по просекам через Широкий Прилук.

В 1970 году по территории района прошелся сильный ураган. В некоторых деревнях почти со всех изб снесло крыши. Совхозом «Вилегодским» тогда руководил Василий Федорович Фокин, так все совхозные склады были опустошены и людские силы брошены на ремонт кровли поврежденных домов. За два дня все крыши восстановили.

В 90-е началась перестройка. Только за три года в Саминском отделении сменилось три руководителя, а это, по словам Василия Семеновича, «было хуже некуда». И вот итог. 2014 год. Не тарахтят больше на Максимихе трактора, не мычат коровы, не горланят поутру петухи, не слышно детского смеха. Обширные поля бывшего отделения зарастают лесом, где уже растут грузди…

Зоя ГОМЗЯКОВА

Фото автора и из архива Саминской библиотеки