Вилегодский бунт 1613 года

В начале 1613 года в Русском государстве наступило долгожданное мирное время. Ушли в прошлое события Смуты, изгнаны польские войска. На престол был избран юный царь Михаил Федорович, основатель династии Романовых.

Первой заботой царя,
а правильнее будет сказать, нового правительства, действовавшего от имени молодого Михаила, было привести в порядок государственные финансы. Многие годы казна получала лишь часть полагавшихся податей. За это время сильно изменилась численность населения, характер его расселения по разным областям государства. А ведь значительная часть податей была привязана к крестьянским дворам.
Поэтому в самые первые дни существования новой власти по всей стране были разосланы царские грамоты с указанием произвести «дозор» всех волостей и уездов. Одна из таких грамот, с подписью кремлевского чиновника думского дьяка Петра Третьякова, была направлена в Сольвычегодский уезд воеводе Степану Васильевичу Голенищеву и его подьячему Пятому Филатову. Согласно грамоте, воевода должен был запросить с каждой входящей в уезд волости сотную грамоту. Так назывался документ, в котором описывалось общее состояние волости, перечислялись все жилые и не жилые крестьянские дворы.
Каждая сотная грамота начиналась примерно такими словами:
«Лета 7121-го июня в 15 день били челом государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии земской староста…
В прошлом де во 120-м году были в Соли Вычегодской писцы, и посад и все волости писали и мерили, и того де своего письма и меры книги положили в Устюжской чети; а с тех де им с писцовых книг государевы сотные грамоты, по чему им государевы подати и с промыслов оброчные деньги в государеву казну платить не дано, и государь бы их пожаловал, велел им с тех писцовых книг дати свою государеву сотную грамоту…»
Так как данные предыду-
щих сотных грамот и писцовых книг в Москве хранились, главной задачей нового «дозора» было зарегистрировать все изменения. Какие дворы были пустыми, а теперь обжиты крестьянами, и поэтому могут быть обложены податями.
Сольвычегодский посад, земские власти Окологородной и Пачеозерской волостей, руководство Коряжемского и Введенского монастырей – все прислали требуемую информацию в срок. А вот на Виледи дело пошло намного сложнее. «В Вилеготцкую волость в Николской и в Ыльинской, и в Спасской и в Богоявленский приходы по сотные грамоты присылали многажды. И Вилеготцкие волости крестьяне нашей грамоты не послушали, сотных грамот нам не прислали».
Чтобы выполнить царс-
кий указ и не вызвать гнева в свой адрес, сольвычегодский воевода Степан Голенищев был вынужден лично отправиться на Виледь. Вместе с собой он взял чиновника Тимофея Легостина, судебного целовальника, и еще несколько человек. Они прибыли в тогдашний центр Вилегодской волости – Никольский погост, сейчас село Никольск. Воевода отправил посыльного, Первушку Ушакова, с указанием найти местного земского руководителя – целовальника Девятко Тараканова. Узнав об этом, Тараканов не стал являться к воеводе, а наоборот, покинув Никольский погост, выехал в соседнюю деревню Гавриловскую. И теперь уже он разослал в Ильинский, Спасский и Богоявленский приходы своих друзей и посыльных, предложив крестьянам этих приходов собраться в Гавриловской. Но собраться не с пустыми руками, а вооружившись пищалями, луками и рогатинами. В итоге в деревне Гавриловской собралось много вооруженных вилежан. Два дня они советовались, как себя вести дальше. Не дождавшись ответа, воевода Голенищев отправил в Гавриловскую целовальника Легостина и дьячка Василия Тимофеева, дав им задание прочесть крестьянам царскую грамоту, потребовать предоставить необходимые сведения и явиться на погост для ответа. Выслушав требования, крестьяне собрались большой толпой и явились в Никольск. История сохранила имена многих бунтарей: с Никольского прихода собрались целовальник Девятко Тараканов, которого можно считать лидером бунта, а также Ерофей Исаков, Митрофан Бебякин, Нестер Петров, Иван Орефин, Иван Шиба, братья Захар и Богдан Пироговские, Истома Кропивин, братья Остап и Ларион Шангины, Никита Митенин, Самуил Полозов, Нечай Локотаев, Ждан Кичигин, Иван Гурилев, церковный староста Назар Дутово. С Ильинского прихода названы Спешко Фокин, Архип Шерапов. Еще большее число участников бунта остались безымянными. Стоит отметить, что участниками волнений была не какая-нибудь голытьба, не бедные жители Виледи. В основном это были руководители крепких крестьянских семей. Многие из них занимались не только сельским хозяйством, но и торговлей, а некоторые занимали и земские должности. Их действия были вызваны желанием укрыть от государственных властей размеры своих хозяйств, уровень своего богатства, чтобы платить как можно меньшие подати.
Все эти люди пришли к дому, в котором находился воевода. Явились они «с шумом и бранью». В грубой форме вилегодские мужики отказали выдать полный перечень крестьянских дворов. Раздавались возгласы с предложением избить воеводу и его сопровождение и всех их утопить в реке Виледи. Но в итоге решили просто прогнать чиновников и сказали: «отколе приехали з грамотою туды и поедте».
Воевода попытался обратиться за содействием к одному из бунтарей, Ерофею Исакову. Ерофей был одним из самых богатых жителей Виледи, имел дома и земельные участки сразу в нескольких деревнях. Воевода попросил Ерофея Исакова переговорить с крестьянами и убедить их остановить волнения. Однако Ерофей отказался помогать, прокомментировав, что все решится, как того захочет бог и крестьянская община.
Вернувшись в Сольвыче-
годск, Степан Голенищев был вынужден сообщить в Москву о своей неудаче. Правительство приняло решение отправить на Виледь из Вологды отряд стрельцов, численность тридцать человек, а руководить этим отрядом должен был один из детей боярских. Стрельцам было приказано «ослушников переимати, а переимая, посажати у Соли Вычеготцкие в тюрму до нашего указу, а самых пущих трех воров привести в Москву, сковав».
Царь Михаил Федорович подписал новую грамоту 20 августа 1614 года. Сольвычегодскому воеводе было приказано дождаться прибытия стрельцов, отправиться с ними на Виледь и произвести детальную перепись всего хозяйства этой волости. Царь приказал воеводе, чтобы он с помощниками «дозирали и преписали в волостях деревни, которые прибыли после (предыдущих) писцов, и во дворех людей по имяном, и хто на чем живет, и пашню паханую и не паханую, и перелог, и пожни, и рыбные ловли, и боровые тоны, и перевесы, и всякие угодья, и что хто с какого угодья в казну оброков платят, да что… прибыло деревень и починков, и заимищь, и сенных покосов».
Кремлевские чиновники
предполагали, что вилегодские крестьяне, узнав о прибытии хорошего вооруженного отряда стрельцов, напрямую сопротивляться хозяйственной переписи не будут. Однако было опасение, что вилежане могут неофициально обратиться к воеводе, предложить ему взятку, чтобы тот в некоторых случаях записывал два самостоятельных двора как один, чтобы в некоторых дворах не записывал жителей, а указывал их в другом дворе, чтобы хорошие пахотные земли записывал как худые, не подходящие к земледелию.
Чтобы этого не произошло, из Москвы воеводе было указано устроить максимально подробный опрос всех крестьян, сравнивать их показания, брать с них крестное целованье в достоверности показаний. Также до крестьян он должен был донести информацию, что если они что-либо сокроют и об этом станет известно, то это будет изъято в пользу государства. В адрес самого воеводы также пришли обещания наказаний. «Однолично б есте дозирали прямо и учинили нам перед прежним прибыль, а не учините прибыли, и мы пошлем с Москвы иных дозорщиков, а вам за то от нас бытии в великой опале».
После прибытия стрель-
цов, бунт вилегодских крестьян утих сам собой. Все хозяйства были описаны и обложены новыми податями, значительно превосходящими те, что платились раньше. Причем воевода Голенищев решил не усугублять ситуацию и не стал сажать в тюрьму лидеров волнений. В последующие годы все они продолжают жить на Виледи, а некоторые даже сохранили свои земские посты. И все же спокойствия на Виледи не установилось. Если богатые крестьяне смогли выжить при повышенных налогах, то более бедные разорялись. Часть из них заколачивала свои дома и бежала на Вятку и в Сибирь. Однако некоторые уходили в леса и создавали разбойничьи банды.
Источник информации, использованной для написания статьи: «Царские грамоты усольским воеводам». Хранятся в Российском государственном архиве древних актов, г.Москва.

Анатолий АРСЕЕВ
Фото из интернета