Здесь ее «империя». И уезжать никуда не собирается…

…Больничный коридор. В ожидании приема врача разговаривают две женщины. Одна, лет пятидесяти с небольшим, другая – худенькая, розовощекая бабуля в спортивных брюках и вязаном теплом свитере (на дворе было начало апреля!).

– Нужно заниматься зарядкой, не сидеть на месте, находить себе занятие, тогда и болячек будет меньше, – слышится ее бодренький, приятный голосок. – У меня вот козы, куры, овцы, так некогда залеживаться-то, а ведь уже 83 в конце мая будет…
Уж больно мне понравилось, с каким убеждением и азартом говорила эта старенькая женщина. К тому же оказалась моей землячкой (родом я из соседней деревни). Тогда с расспросами да разговорами к ней не подошла: у каждой были свои дела в больнице. Но решила, что непременно когда-нибудь съезжу в Иде Григорьевне Фокиной в ее Кирбинскую, в простонародье – Заозерье (от большой дороги деревню отделяет озеро, которое, правда, с годами стало уже зарастать травой и высыхать).
В деревне пять домов. Жилой один – Иды Григорьевны. Лишь летом приезжает в Кирбинскую дачница из Москвы, которая когда-то здесь родилась и выросла. Что и говорить, пыльный, гудящий мегаполис может утомить любого человека.
Иду по узкой тропиночке. Все, как раньше, в деревенском детстве: жужжат мухи; летают стрекозы; воздух необычайно мягкий и прозрачный; большие ворота, сделанные из оглоблей, такой своеобразный «шлагбаум»; разрастающаяся вездесущая крапива. Здесь, будто время остановилось! Или я слишком редко приезжаю на малую родину?!
На небольшом пыльном «пятачке», как бы раньше сказала моя бабушка Анна, «гольной земле», лежит овечье стадо, штук девять. Я для них – непрошеная гостья, нарушившая уединение. Сразу бросились прочь, сбились в стаю у хлева. Не подойти ближе. Трусливы или не привыкли особо к людям? Уговариваю их «сфотографироваться». Кажется, получилось. Стоят настороженно, как бы спрашивая: «Что на нас пялишься-то?»
Неподалеку красавец петух выгуливает кур. Близко не подхожу, кто знает, каков его характер? Но он на меня внимания не обращает, поскольку, выискав что-то в траве, на своем языке подзывает несушек полакомиться.
Дом Иды Григорьевны оказался закрытым. Зря приехала? Может, поутру отправилась куда-то? Догадываюсь посмотреть на задворки, где обычно располагались раньше картофельные поля. Так и есть: хозяюшка, по-девичьи стройная, бугрит картошку на большом поле.
Потом уже рассказала, что только четыре года назад извела корову (сейчас в стайке овцы, козы, куры), но участок засаживает картофелем… по привычке. Дескать, жалко землю бросать. Получается, что живет в ней прирожденная земледельческая жилка, которая примером для нас многих могла бы послужить. От безделья отшатывается, как от черта, каждый час при делах. Снабжает овощем сыновей (старший, Александр, живет в Коми Республике, младший, Виталий – в Ильинске). А здесь ее «империя», и уезжать никуда не собирается. Скучно ли зимой, когда много снега? На этот мой вопрос отвечает с улыбкой: «Да разве можно заскучать с такой оравой скота?» Понимаю, что и это время года ей тоже нравится, не разучилась радоваться малому. Когда небо зимнее высокое, молодое, когда морозец и мелкое, неспешное кружение снежинок в чистом воздухе. Глянет в окошечко, а из окна ее дома отлично просматривается мир: озеро, дорога, деревня Ивашевская недалеко, на всхолмье, вросшая в землю, Лобанова Гора. А потом вновь за дела. Так и дни проходят один за другим.
Обряд – по времени. Новости по телевизору смотрит обязательно. Незлобливо так поругивает власть Украины: дескать, что они делают-то такое?! В удовольствие ткет разноцветные половики, конечно, летом некогда – посадки, сенокос, уборочная. Как говорит, в прошлом году навязала почти пятьдесят снопов (представляю, какая была красота), потом их руками и обмолачивали, чтобы зерно курам получить.
Имея немаленькое овечье стадо, шерсть пускает в дело – катает валенки. Так что, выходит, изо всех сил хранит это забытое старинное ремесло! Кто хоть немного представляет, как катают валенки, знает, силушка нужна и сноровка. У Иды Григорьевны получается четыре пары за зиму. Делает по заказу, продает. Показала и мне свой товар «лицом». Да, в такой обувке уж ножка точно не замерзнет даже в самые сильные морозы.
Мне кажется, а сила-то еще и в духе жизненном у этой женщины. Ко всему относится с юмором и просто. Зарядку делает вот уже не один десяток лет каждое утро. Как сама говорит, пристрастилась к этому, еще работая в Ивашевской начальной школе техничкой. Запомнила несколько упражнений, да кое-что сама придумала. Этим своим упорством моя собеседница по-хорошему гордится. Посмотрев на мои округлые формы, улыбнулась: «Тебе, Нинушка, тоже надо заниматься! Вишь, у меня ни жиринки! Смотри-ка, как надо делать!». И быстренько, сбросив тапочки, легла на спину… А еще про кошку свою рассказала: мол, она лечит ее. Укладывается именно на то место, которое болит. Мурка, конечно, свои способности при мне демонстрировать не захотела. Оставив на полу свое потомство, троих пушистых, очаровательных котят (кстати, кому нужны «лечебные» кошечки, обращайтесь к Иде Григорьевне!), убежала в подпол.
Весной, когда разливается река и озеро становится полноводным, надувает резиновую лодку, отправляется на рыбный промысел – ставит сетки. Опять же полезная еда, экологически чистая.
Так и идет по жизни моя героиня с улыбкой, шутками, каждодневными нехитрыми заботами. А ведь судьба не баловала. Понятно, 83 года в мае исполнилось. Всякое видала, разные мытарства переживала, как и многие ее сверстники. Сколько всего перед глазами прошло от раннего детства и до дня сегодняшнего. Дед и отец трудились, ночи не досыпали, хозяйство укрепляли. А тут коллективизация. И это в их биографии было. Кстати, имя свое «Ида» получила в честь незнакомой девчушки, которая ее отца, плененного финнами в Финскую кампанию, подкармливала. Тот рассказывал, что две сестрички Ида и Ада еду им носили. Незаметно к ограждению он подойдет, а девчонки в карманы быстро положат что-нибудь. Когда домой вернулся, женился, первую дочь и назвал Идой, да мало она прожила, родилась младшая, снова это имя дал.
Провожала меня Ида Григорьевна с добром, с улыбкой, с теплыми наказами. Теория выстраивалась в моей голове занимательная. Стоит, значит, Россия! Потому как вся крепость ее, оказывается, зиждется на таких людях, землю вот уже сколько лет обрабатывающих, историю нашу и ремесла сохраняющих, многого для себя не требующих. Какая охранительная сила помогает им сберечь все это доброе, несуетливое, при нашей-то почти вековой «буче, боевой, кипучей»? Вот вопрос…

Нина ОВЕЧКИНА
Фото автора